Никогда, знаешь, - просто слово, В котором таится вечность. Со словом ты, наверно, знакома, Познай теперь бесконечность Этих поддельных взгядов, Фальшивых этих сочувствий. Его не вернуть... И не надо. Бессилие тоже искусство!
Мне тридцать два, скажи мне, ну, кем я стал? Есть же другие люди, что кровь и сталь, Есть же другие люди, что мед и млеко, Что не теряют ценности век от века. Я же все время падаю, как калека, Кто бы хоть раз поверил, как я устал.
Мне тридцать два, скажи, для чего я здесь: Спать до полудня, трахаться, пить и есть, Страхи носить, как ведра на коромысле? Есть же другие люди, что сплошь из смысла, Те, у кого под скальпом блуждают мысли, Те, кто из слез и смеха мешает взвесь.
Мне тридцать два, скажи, что там впереди, Буду ли я один или не один, Буду ли так же выть на луну под вечер, Прятать от посторонних свои увечья, Станет ли лучше или хотя бы легче, Станет ли чуть поменьше дыра в груди?
Мне тридцать два, скажи мне, кто я такой: Камни столицы, хижина за рекой? Есть же другие люди, что гомон станций, Есть же другие люди - вино и танцы, Есть же хоть кто-то, с кем я смогу остаться Сталью и кровью, медом и молоком.
И пока я вода, и во мне корабли трубят, Я шепчу за твоей спиной, мол, иди ко мне, Но сумей удержаться, лучше скажи мне "нет", Не пускай меня в мир, где по-прежнему нет тебя. (C)Rowana
Наконец ты ломаешься и кричишь ему – всё, довольно, хватит, ты мне больше не нужен! Ты отпускаешь его как дикого зверя на волю и забываешь, что когда-то звала его мужем. Теперь у тебя всё будет совсем иначе, милая, ну же, Начинай жить по-новому, так, как хотела ты. Подруги тобой восхищаются – ты такая сильная, это же какая нужна решимость! Ты удаляешь из памяти его мобильный и ощущаешь себя свободной и несокрушимой, Ведь ты доказала себе, что можешь свергать режимы И без сожаления жечь мосты. Но ты так по нему скучаешь – до боли в мышцах, до ощущения выкручиваемых суставов. Ты твердишь себе: одной так свободно дышится, всё, дорогая, помучилась и перестала, Пора заменить его на кого-нибудь из «запасного состава» И наконец забрать у него ключи от своей двери. Но тебе так паршиво, вот бы сбежать подальше и не видеть тополями заснеженный город, И чтобы вокруг только море, пустые пляжи, и на горизонте – немые, седые горы, И еще чтобы хоть немного действовали собственные уговоры: Всё пройдет, ты же такая сильная, черт тебя подери.
он ей скажет: "я так устал", и снимет пальто и повесит его на стул, она будет смотреть с интересом - каким он стал, вот вернулся - не весел, не брит, сутул.
он ей скажет: "прости меня дурака", и протянет руки в попытке её обнять, она увернется, скользнет по плечу рука. раз отказался - вот и нечего обнимать.
он посмотрит: "вот значит как", и с тихим вздохом пойдет на кухню - чего-то ждать, она закурит в густой предрассветный мрак. выйдет тихо за дверь, оставляя его умирать.
в одиночестве он сварит им кофе, и выпьет один две чашки, ну а может вернется? может даст - тот последний шанс?
она с грустью подумает - "большой мальчик, а верит в сказки, глупые сказки, про каких-то простивших нас". (с)
Я пою эту песню, когда больше не знаю, что во мне не болит, Когда хотела быть для кого-то Евой, а стала опять Лилит, Когда новая осень мое горькое счастье вдруг обнулит, А я помню все твои родинки, каждый твой выбитый позвонок.
Я пою эту песню, когда на границе с явью ныряю в пропасть, Когда в твое злое сердце теряю и ключ, и пароль, и пропуск, Когда опять по утрам нахожу в своих русых прядях проседь, Когда я жду твоего звонка - и не отвечаю на твой звонок.
капли Лала Тарапакина Он глядит на нее, как пит, проживший с ним двадцать лет до момента, как умереть. Она гладит его, как мать, хороший дает совет, но руки ее как плеть.
Не гореть, так тлеть.
***
Он говорит ей речи, она собирает вещи. Он говорит ей - дальше не будет легче. А она молчаливо ему отвечает - ничего это вовсе не означает, просто будут сильнее плечи, да сердце крепче.
***
А он говорит ей - ты только дыши! А она не слышит. Она просто, как раньше, старается жить и дышит. Иногда её так корежит, что аж колышет. И она слетает с высокой крыши И летит не меньше, чем 10 лет. В промежутках делает всю работу Малышей выгуливает в субботу Как-то раз в неё тут влюбился кто-то. Но её-то нет.
***
Проходит примерно год, он звонит ей - привет, голубка Она говорит "Минутку" и мимо трубки - "Любимый, я ненадолго", и голос хрупкий звенящий, счастливый, солнечный, жгущий, чуткий, чувственный и щемящий, как из-под куртки его, если спрятать её туда. Тогда он поспешно прощается и бормочет прости, говорит ей, уже ничего не хочет. о, черт, говорит. И она так легко хохочет, что больше он не появится никогда.
И теперь стоит и стынет в дверном проёме, с телефоном замершим у лица. Никого вокруг в её тихом доме: ни глупца, ни бога, ни подлеца.
И я пою эту песню, когда пишу стихи и письма, которые ты удалишь, не читая, Когда шлю в пустоту звонки, которых не ждешь, на которые не отвечаешь, Когда шепчу автоответчику все слова, которые ты не готов услышать, Когда мои струны звенят с каждой минутой все тише и тише, Когда я вдруг понимаю, что уже практически не скучаю - Я пою эту песню, когда ставлю точку там, где должна была быть запятая.
Слушай меня внимательно, преданно, вдруг услышишь, Как самолет тарахтит под левым моим карманом. Не говори, кто тобой остался опять обманут, В чьем непрочно заштопанном сердце ты занял нишу.
Холодно, мой самолет устало ныряет в воздух, Где темнота вдруг с размаху встретит глухим ударом. После всего ты не будешь нужен мне даже даром, Все, что хочу сегодня - успеть оказаться возле,
Быть с тобой рядом: маленькой, глупой, смешной, ведомой. Мой самолет летит, темноту рассекая утром - Это как сжечь мосты, как рассыпаться перламутром, После долгого дня наконец оказаться дома,
Там, где пахнет под вечер оладьями и блинами... И пока твои грузные чайки ползут по взлетной, Где-то внутри груди вдруг взрывается самолет мой - Расскажи мне теперь, что уже не случится с нами.
Настоящее счастье немногословно. Я каждый раз в тебя окунаюсь, словно В июльское море, горячее возле берега. Расскажи о любви мне так, чтобы я поверила: Все остальное уже условность.
1. Почему не отец? – уважала до той же грани... ...Облака ему в ноги бросала, сомкнув края. Он учил меня жизни. И он же смертельно ранил, Потому что "моя – это значит ВСЕГДА моя".
Экзальтация боли в бокале – кровавым ядом... Я по-прежнему помню, как в "ты" превращалось "вы"... Мне его не хватает. /Я сделала всё, как надо/. И другую меня он бы вряд ли любил. Увы.
2. И пускай не любовь, но едва ли слепая похоть. /Он не та половина, что я бы хотела взять/. Мы вдвоём совершенно едины... И это плохо, Потому что я в курсе, что можно, а что нельзя.
Он – мои восемнадцать. Мои золотые годы. Он всё видит. Всё слышит. /И любит себя во мне/. В океане пороков, конечно, не сыщешь брода. Потому что иной неделимости просто нет.
3. Это было весной. Апельсиновым ярким маем. Первой ночью /из тысячи тех, что он сжёг дотла/. "Мы увидимся снова?" – "Не знаю. Прости, не знаю..." Через годы – попытка ремейка на summer love.
Средиземное море осталось таким же синим. Почему между рёбрами пусто? Я здесь – ...и что? Я бежала за юностью, невод железный вынув. Только призраки таяли, в звёздный летя поток.
4. Никогда ни_единого_шанса. Бессильно злиться, Прикрывать отвращение глянцем дежурной лжи И срываться на грубость... Надменными стали лица, Неизбежным – похмелье, фальшивой – привычка жить
По неписаным правилам избранной, лучшей пары. /Я спасла бы обоих, решившись закончить фарс.../ Наша ненависть стала матёрой, хотя и старой. И она с нами правит. Точнее сказать, за нас.
Девочка пьёт города – по глотку, неспешно. Бешеной сталью сканирует мир вокруг. Девочка выглядит милой (хотя бы внешне) /То, что внутри, не сошло бы, пожалуй, с рук/.
Девочка носит корону (уж как прибили): Вкусы толпы ей известны со школьных лет. Девочка пахнет ванилью, но с ноткой чили, Гладит по шёрстке – а в пальцах зажата плеть.
Девочка знает, что криками боль не лечат: Хочешь? – добейся. Не хочешь? – не надо ныть. Девочка пашет, как лошадь. Но каждый вечер Прячет в ресницах по-женски смешные сны.
Девочка целится в небо – земли ей мало. Сдохнет, но сделает, молча нажав на газ. ... Девочка пишет – "of course, all for you". И смайлик. Он отвечает. С поправкой на "all for us".
Мало ли кто живёт по строкам из твоих стихов, засыпает, в пальцах зажав мобильный, каждый год обследуется, диагноз его таков: человек не должен любить так сильно. Это лечится в мягких стенах, изорванных простынях, передозом успокоительных, сна и боли. Этот мало ли кто, дьявола так и не отыскав, продал душу, чтоб просто нутро вспороли и достали её, принёсшую столько бед, столько пьяных речей в онемевшую трубку... Он мечтал с тобой рядом встречать рассвет, на замёрзшие плечи набрасывать куртку. А вокруг упоительно пусто, и режет вдох воспалённое горло, которое он лечит, потому что таким одиноким не нужно слов, после дня давно не приходит вечер, после ночи - утро, сплошной туман, застилающий мир, где ему нет места, где никто не спросит: ну как ты там? где быть слабым - излишне и неуместно, где любовь - старомодный ненужный хлам.
В такие ночи сходят с ума или пишут бывшим, Кричат в подушку так, что никто не слышит. Именно в эти минуты-часы Всевышний Находит чуть поважней дела... В такие ночи ломают судьбы и антресоли И, онемев от внезапно разросшейся в сердце боли, Плачут так долго, что в воздухе пахнет солью. И мир вращается как юла.
про мотивацию и все-таки постановка вопроса гениальна))
Самый целеустремленный человек- это тот, который очень хочет в туалет. Все преграды кажутся несущественными. Кроме Цели. Согласитесь, смешно слышать фразы типа: Я описался, потому что: - не было времени сходить в туалет. - я был слишком уставший... - потерял надежду... Я не верил что смогу добежать. - ну конечно. Он то добежал. У него ноги вон какие длинные... - я слишком глуп чтобы это сделать... - я уже 5 раз описывался. У меня никогда не получится добежать... - это явно не для меня. - я постучался в туалет - но мне не открыли... - мне не хватило мотивации... - у меня была депрессия... - у меня нет денег, я не могу себе этого позволить!.... - ... Решил сходить завтра)))
Внимание! Вопрос: используем ли мы эти фразы в жизни в других ситуациях, от которых зависит наш УСПЕХ?)
попрощались.секунды три пальцы заново привыкают к пустым карманам. до порога-вся как струна, отзываешься на щелчки его пальцев.и все мало его. мало.
еще дышишь не кислородом-его парфюмом, еще волосы лежат так, как он сдвинул своей рукой. забываешь пароли; и в мыслях-трюмах *черт. да чтобы тебя так душило мной* (С)
никогда не звоните бывшим, не срывайте трубок, не смейтесь с ними над вашими старыми шутками. иначе вы будете духовными проститутками, изнасилованными дорогами, остановками и маршрутками. никогда не отвечайте, на поздней ночью присланное, отчаянное сообщение размером в две простыни, притворитесь безучастными, не задавайте встречных вопросов.
а иначе вся эта канитель с "а ты помнишь, как было круто", "мы же собирались слетать в Египет" никогда не закончится. и вас досуха, до самого донышка, выпьет.
[ума не приложу, какой тут ещё придумать эпитет]
никогда не звоните бывшим, не храните всяких душещипательных переписок, даже когда чувствуете, что терпению вашему конец близок, путь "уйди, но вернись, когда я буду по тебе умирать" - отвратительно низок.
так что не нужно банальной рефлексии, песен заезженных на репите, просто поймите - теперь вы без него (без неё) кушайте, пишите, спите.
и никогда им больше в полтретьего ночи, пожалуйста, не звоните.
"- Привет, Вэнди! и хлопнет оконная рама - Прощай, Питер"